Другой отличный миф - Страница 16

– Вот что я вам скажу. Давайте сорок пять золотых и подбросьте еще ваш меч.

– Мой меч?

– Конечно. Этот красавец позаботиться о вас, а ваш меч не даст мне и моему оруженосцу оставаться беззащитными в этой варварской стране.

– Хмм. Это кажется достаточно справедливым. Да,я считаю, что мы договорились, мой друг.

Они церемонно пожали друг другу руки и начали производить товарообмен. Я ухватился за эту возможность вмешаться.

– Ах, как жаль, что нам придется так скоро расстаться.

– Почему скоро? – озадаченно спросил рыцарь.

– Незачем торопиться, – заверил его Ааз, крепко двинув меня локтем по ребрам.

– Но, Ааз, мы же еще хотели пройти часть пути до заката, а Квигли должен еще приготовится к бою.

– Какие там приготовления? – спросил Квингли.

– Ваш единорог, – упрямо продолжал я – Разве вы не хотите изловить своего единорога?

– Мой единорог! Все мои доспехи на этом животном!

– Он же наверняка не забрел далеко, – проворчал Ааз.

– Кругом шастают бандиты, больше всего желающие получить в руки хорошего боевого единорога. – Квингли тяжело поднялся на ноги. – Я хочу, чтобы он был рядом со мной, помогая мне сражаться с демонами. Да, я должен идти. Спасибо за помощь, мои друзья. Безопасного вам пути, пока мы не свидимся вновь.

И, неопределенно махнув рукой, он исчез в лесу, подзывая свистом своего единорога.

– Итак, из-за чего все это было? – гневно взорвался Ааз.

– Что, Ааз?

– Это большая спешка с избавлением от него. Он такой доверчивый простак, что я мог оставить без штанов и всего прочего хоть сколько-нибудь ценного, что могло быть при нем. Я особенно хотел заполучить в свои руки тот амулет.

– В основном, я хотел увидеть, как он отправляется в путь, прежде чем уловит изъян в твоей сказочке.

– Что, оговорку про сына-племянника? Он бы не…

– Нет, другое.

– Что другое?

Я вздохнул.

– Слушай, он увидел насквозь твою личину, так как этот амулет позволяет ему видеть сквозь заклинания, верно?

– Верно, и я полностью объяснил это, сказав, что я стал жертвой проклятия демона…

– … изменившего твою внешность заклинанием. Но если он может видеть сквозь заклинания, то должен был бы увидеть и сквозь то заклинание тебя, как нормального человека. Верно?

– Хмм… Может, нам лучше отправиться в путь, ведь мы теперь знаем, где Иштван?

Но я не желал так легко расставаться с моим маленьким триумфом.

– Скажи-ка, Ааз, чтобы ты стал делать, если бы тебе повстречался охотник на демонов, такой же умный, как я?

– Ответить легко, – улыбнулся он, похлопав по арбалету. – Убил бы его. Подумай об этом.

Я подумал.

ГЛАВА 7

«Разве есть во вселенной что-нибудь прекраснее и надежнее, чем простая сложность паучьей паутины?»
Шарлотта.

Я закрыл глаза для сосредоточения. Это было труднее, чем перекачивать энергию из силовой линии прямо в тело. Я нацелил палец для фокусирования, направив его на точку в пяти ярдах от меня.

Мысль перекачивать энергию из отдаленного места и управлять ею казалась мне невозможной, пока Ааз не указал, что это то же самое, что и упражнение с зажиганием свечи, которым я уже овладел. Теперь это больше не казалось невозможным, просто трудным.

Я уверенно сузил свою сосредоточенность и увидел перед своим мысленным взором, как в назначенной точке появился поблескивающий голубой свет. Не нарушая сосредоточенности, я провел пальцем над головой медленную дугу. За ним потянулся свет, протравливая в воздухе за собой пылающий голубой след. Когда он снова коснулся земли, или места, где как я чувствовал, должна быть земля, я снова провел пальцем, ведя свет по второй дуге защитной пентаграммы.

Мне пришло в голову, что проделываемое мной мало отличается от образования нормальной плоской пентаграммы, применявшейся в избушке Гаркина. Единственная разница заключалась в том, что эта была не начерчена на полу, а протравлена в воздухе, и углы ее загибались вниз, прижимаясь к земле. Она была больше зонтиком, чем каймой.

Другая главная разница, думал я, завершая задачу, заключалась в том, что создавал ее я. Я, Скив. То, за чем я иногда наблюдал с трепетом, теперь я выполнял, как самое заурядное дело.

Я коснулся светом земли в его первоначальном месте, завершая пентаграмму. Тихо радуясь, я с минуту постоял с закрытыми глазами, изучая поставленные перед моим мысленным взором голубые светящиеся линии.

– Восхитительно, малыш, – прозвучал голос Ааза. – А теперь что ты скажешь насчет того, чтобы малость приглушить ее, прежде чем мы привлечем сюда внимание всех местных крестьян и охотников на демонов в этом краю.

Удивившись, я открыл глаза.

Пентаграмма, по-прежнему оставалась тут! Не воображаемая, у меня в голове, а действительная, светящаяся в воздухе. Ее холодный голубой свет придавал сцене сверхъестественное освещение, отрицая тепло нашего костерка.

– Извини, Ааз. – Я быстро ослабил контроль над энергией и смотрел, как линии пентаграммы таяли, становясь невидимыми. Они по-прежнему оставались тут, я чувствовал их присутствие в ночном воздухе надо мной. Теперь, однако, их нельзя было увидеть нормальным зрением.

Больше для удовольствия, чем из-за какого-либо отсутствия уверенности, я снова закрыл глаза и посмотрел на них. Они пылали там, в мерцающей красоте: более прохладное, успокаивающее присутствие, противодействующее нетерпению красно-золотого свечения копья силовой линии, упрямо показывающего на завтрашний путь.

– Садись, малыш, и приканчивай свою ящероптицу.